Сновидица и тень. Хроники смотрителей - Юлия Дэйкина

Странно, но несмотря на все обиды, боль и разочарования, которые принес мне Фирлас, я абсолютно не могла его ненавидеть. Жаль, что осознание этого пришло лишь после того, как он полез в огонь, чтобы меня спасти.

Вскочив на ноги, я улыбнулась Чуру и вышла из кабинета, внутренне содрогнувшись от перспективы предстоящей встречи.

* * *

В Тиаммаране царила весна! Элтас бодро шагал по мозаичной мостовой одного из воздушных мостиков верхнего города и откровенно радовался выпавшему погожему деньку. В такую погоду, столь редкую для сурового северного климата, он снова чувствовал себя молодым и полным сил. Вот и сейчас правитель белого города, казалось, мог горы свернуть! Ну, или жениться и произвести на свет еще пару-тройку наследников. Так, на всякий случай! Ведь Ифрей был так не сдержан! То и дело сын уезжал охотиться за очередными обнаглевшими fierre из тех, что решили продолжить войну, и старый эльф сходил с ума от беспокойства!

Да и вообще у Элтаса было слишком много поводов для волнения! И это в его то почтенном возрасте! Тяжело вздохнув, правитель открыл ажурную двустворчатую дверь и шагнул под сень цветущих апельсиновых деревьев. Летом зимний сад был еще прекраснее чем зимой. Волшебный купол в теплое время исчезал, позволяя растениям насладиться недолговечным северным солнцем.

Эльф вдохнул пьянящий аромат и улыбнулся, направившись вглубь по мощеной белым камнем дорожке. Через несколько шагов тропка вывела его к круглой площадке у высокой статуи, изображавшей танцующую женщину с длинными косами и поразительно красивым лицом. У ее подножия лежали полевые цветы, а на единственной скамейке в тени раскидистого кедра сидел второй его повод для беспокойства.

Элтас снова вздохнул и направился к одинокой фигурке в белом балахоне.

— Пришел проверить жив ли я еще? — усмехнулся сидящий, сверкнув из-под капюшона единственным золотым глазом и клыкасто улыбнулся.

— Брось, Фир, никто здесь не хочет твоей смерти! — отмахнулся он в ответ и присел на скамейку рядом с братом.

— Прости мне мрачные шутки, брат, просто сегодня такой день… — грустно усмехнулся его собеседник.

— Двести лет… — задумчиво протянул Элтас.

— Двести лет, — согласился его собеседник и тяжело уронил голову на руки.

— И ты все еще веришь, что она придет? — недоверчиво уточнил он.

— Все еще верю… — отозвался тот, — Всегда буду верить!

— А если она погибла, брат?! — осторожно спросил Элтас.

— Она не погибла! — заорал Фирлас, мгновенно вскочив на ноги, а затем уже тише добавил. — Я всегда защищал ее, даже когда был с Кирарой. Я заставил богиню дать слово, что после победы Йена будет моей. И это стало единственной причиной, почему она так долго оставляла ей жизнь. С момента встречи, я все делал ради нее, жил ради нее! Она не могла погибнуть!

Капюшон упал вниз, обнажив ужасные шрамы, покрывавшие половину головы, лица и шеи. Второй глаз с тех пор не открывался, да и ухо спасти не удалось. Когда-то красивое лицо брата исказилось от боли и Элтас поспешил подхватить покачнувшегося эльфа и усадить обратно на лавку. Ходил он тоже не очень хорошо. Одна нога не сгибалась. Полученные ожоги чуть не убили его тогда. Хорошо, что письмо Йены пришло вовремя и эльфы явились в Ниамн как раз к окончанию затмения.

Элтас тогда сам оттащил брата от догоравшего костра. Больше никого найти не удалось! Йена с Миртаном исчезли. Благо Риордан, ныне покойный командир Ордена Тишины, оказался умным и честным человеком и выполнил все, что обещала глава Гильдии. Тиаммаран тоже оказался на месте. Благодаря этой девушке у них теперь было собственное довольно крепкое государство, женщины снова стали рожать детей, в глазах мужчин появилась надежда и вера в светлое будущее. Уже через год после избрания его королем, в Тиаммаран начали съезжаться племена лесных эльфов, затем освобожденные рабы. Население неуклонно росло. Дух города помогал им вспомнить прошлое, восстановить утраченное наследие. И вот, двести лет спустя, они снова были хозяевами своей земли!

Конечно, остались те, кто все еще призывал к войне с людьми. Fierre, дети лесов, периодически совершали набеги на человеческие караваны. Но их с каждым годом становилось все меньше стараниями юного Ифрея, наследника престола!

И все это время Фирлас ждал. Практически в любую погоду его можно было найти сидящим на этой скамье у статуи, изображавшей его бывшую aine. Отлучался он лишь затем, чтобы нарвать ей свежих цветов или принести еще одну книгу для чтения вслух. Порой, он даже разговаривал с ней. И каждый раз с любовью улыбался, разглядывая знакомые черты статуи, удивительно похожие на оригинал.

Элтасу было откровенно жаль брата. Фирлас очень сильно сдал за последние годы. Голова его полностью поседела, а на лице четко обозначились морщины. Жизнь уходила из искалеченного тела и ни один лекарь не мог этого излечить. Последние годы он решил потратить на ожидание погибшей девушки вместо того, чтобы посвятить их восстановлению города и государства. Жаль! С его то талантами они бы управились вдвое быстрей! Элтас снова тяжело вздохнул.

— Подожди здесь, я вернусь с лекарем. Нужно что-то делать с этой твоей слабостью!

В ответ Фирлас лишь кивнул, безучастно уставившись на улыбающееся лицо статуи. Элтас встал и быстро зашагал по тропке, в надежде застать придворного лекаря в его покоях. Уже на входе из сада он обернулся и замер в недоумении. Вся площадка сияла радужным светом! Фирлас легко, словно в молодости шел к статуе, не сводя взгляда с чего-то перед ним. Искалеченное лицо озарилось каким-то внутреннем светом на миг снова став юным.

Брат и раньше порой вел себя странно, так что Элтас поспешил списать это явление на воздействие яркого солнечного света и свежего весеннего ветра. Сейчас он был бодр, но улучшение это скорее всего временное и целителя привести все-таки стоило! Кивнув своим мыслям, Элтас развернулся и поспешил вперед.

Однако, когда через полчаса они с придворным лекарем вернулись в сад, Фирласа там не было. Лишь на каменной скамейке лежала забытая книга, да в воздухе витал едва ощутимый аромат терпкого чабреца.